Сассуны. Великие мировые торговцы и создание империи - Joseph Sassoon
Пока они не вторгались в бизнес, Альберт избегал ввязываться в семейные споры. На практике отличить, что отвечает интересам предприятия и родственников, которые на него работают, было непросто. Например, его старший сын, Джозеф, ввязался в азартную игру в торговой схеме, которая провалилась, фактически оставив его банкротом. Альберт колебался, стоит ли выручать сына, но в конце концов решил это сделать. Его зять Аарон Моше Габбай заверил его, что он поступил правильно:
Во-первых, мир похвалит ваш поступок, во-вторых, семья будет знать, что вы защитили ее репутацию, и, в-третьих, Джозеф не остался бы без гроша. Деньги приходят и уходят, и я уверен, что Бог возместит вам в десять раз больше, чем вы потратили.
В дальнейшем, судя по всему, Джозеф играл менее активную роль в бизнесе, чем зятья Альберта и младший сын Эдвард, который в время унаследует титул своего отца. Джозеф прожил неспокойную жизнь и почти на десять лет пережил своего отца. Альберт, несмотря на свою жесткость в бизнесе, был заботливым отцом. В эмоциональном письме к дочери Рэйчел он описывает, как задыхался и не мог проявить интерес к чему-либо, пока Эдвард, севший на корабль в Шанхай, но не приславший никаких известий о своем прибытии, хранил молчание. "Каждый час казался вечностью в ожидании хоть каких-то новостей". Только когда он услышал успокаивающие новости о сыне, он смог ответить дочери.
Некоторые особенно яростные споры доводили семейные узы до предела. Одним из таких случаев был случай с Соломоном Иезекиилем, мужем третьей дочери Давида, Кейт, и, таким образом, шурином Альберта и Сулеймана. Была ли оправдана язвительная атака Соломона Иезекииля на семью, неизвестно, но, очевидно, обида и горечь были глубоки. В письме к юристам David Sassoon & Co. он утверждал, что некоторые значительные убытки, отнесенные на его личный счет, были незаконными - фирма отвергла это обвинение, приписав его "дурным побуждениям" Иезекииля. Похоже, что он направлял транзакции на счет, который обозначил как "Друзья", но утверждал, что компания знала об этом. Он потребовал компенсации и заявил, что обнародует свои обвинения, если не получит ее; он написал старшему менеджеру фирмы: "Я в отчаянии и ни минуты не буду колебаться, чтобы потопить всех их вместе со мной - от сэра Альберта до Габбая, и им придется предстать перед судом в качестве свидетелей". Тактика сработала, и через пять дней в присутствии барристера было достигнуто соглашение. Фирма согласилась погасить долг Иезекииля, а он, в свою очередь, принес безоговорочные извинения за свои угрозы, отозвал свои обвинения и немедленно ушел в отставку с поста представителя компании.
Когда Сассуны вышли на опиумный рынок, в торговле в Западной Индии доминировали несколько крупных индийских торговцев и британских компаний, в частности Джамсетджи Джеджибхой и Джардин Мэтисон соответственно. К 1870-м годам Дэвид Сассун и Ко объединились с двумя ведущими торговыми семьями багдадских евреев в Калькутте - Габбаями (семья жены Альберта) и Эзра - чтобы влиять на цены на опиум в восточной Индии. Это была не простая ассоциация: Сассуны были вынуждены подчиняться Габбеям и Эзра в Калькутте, несмотря на то что у них там был свой собственный филиал, а архивы свидетельствуют о многочисленных спорах внутри этой мини-картели, когда семьи не могли договориться о стратегии или одна из них чувствовала себя эксплуатируемой другой. Однако этот альянс позволял им контролировать большую часть торговли, идущей из Бомбея и Калькутты. Однако более важным для прибыли фирмы было обеспечение контроля над опиумной торговлей в Мальве к 1870-м годам. Они выдавали денежные авансы индийским дилерам, которые, в свою очередь, финансировали фермеров, выращивающих и производящих опиум.
Таким образом, Сассун оказался в положении, аналогичном положению индийского правительства в Бихаре и Бенаресе. Фирма выступала в роли "банкира", финансирующего посевы опиума в Мальве, выдавая авансы уже сформировавшейся группе дилеров и, по сути, покупая урожай еще до его посадки.
Интересные подробности о конкуренции между David Sassoon & Co. и Jardine Matheson можно почерпнуть из архивов последней. Директора Jardine знали об агрессивных мерах, принятых фирмой для снижения цен на опиум: предоставление кредитов производителям в Индии; оптовые продажи по низким ставкам в сочетании с авансами китайским дилерам; и, что, вероятно, наиболее эффективно, авансирование до трех четвертей стоимости индийским дилерам, готовым регулярно отправлять партии на консигнацию. Фирма старалась поддерживать отношения со своими партнерами; Альберт, обсуждая сделку с одним из крупных фермеров, убеждал его в высоком качестве опиума и обещал закупать у него еще больше сундуков опиума, если оно будет высоким. Эта стратегия позволила снизить расходы компании и получить преимущество перед конкурентами: "Деятельность Сассунов серьезно подрывает цены здесь", - сообщал один запаниковавший сотрудник Jardine Matheson из Китая, что позволило им контролировать большую часть рынка к середине 1870-х годов. Вытесненная пароходами P & O и конкуренцией со стороны David Sassoon & Co. (а не, как утверждалось позже, из-за "моральных аргументов"), к 1871 году Jardine Matheson почти полностью вышла из опиумного бизнеса и переключила свое внимание на банковское дело, страхование, железные дороги и горную промышленность. Таким образом, две компании Сассуна были признаны основными держателями опиума в Индии и Китае, контролируя, по некоторым оценкам, 70 % всех акций. В действительности эта цифра составляла от 30 до 50 процентов, но неоспоримо, что к 1870-м годам две компании Сассуна были самыми известными в мире торговцами опиумом, а к началу 1880-х годов, согласно отчетам, торговля опиумом в Китае "почти полностью находилась в руках" купцов-парси и Сассунов.
Насколько прибыльным был опиумный бизнес? Для таких компаний, как Jardine Matheson, прибыль составляла в среднем около 15 % от инвестиций фирмы в 1850-1860-е годы и около 4 % от агентского бизнеса в тот же период. Jardine использовала эти прибыли для строительства своей структуры и расширения торговли чаем и шелком. Эти показатели были относительно высокими, поскольку с 1870-х годов культивирование опиума росло с поразительной скоростью, создавая избыточное предложение.
